"Повесть о двух городах", в которой идет речь о классовой борьбе в Европе 18-ого века, Чарльз Диккенс начинает словами: "Это были самые лучшие времена, это были самые худшие времена…" До мировой премьеры "Темного рыцаря 2: Возрождение легенды" осталось менее 2-х недель. В интервью порталу ComingSoon Кристофер и Джонатан Нолан говорили о завершении трилогии "Темный рыцарь" и о прямых и косвенных аллюзиях к произведению Чарльза Диккенса. Кристофер Нолан: Когда Джонатан показал мне первый вариант сценария, в нем было страниц 400. Он содержал кучу материала. Вручая мне его, Джонатан сказал: "Тебе надо вспомнить "Повесть о двух городах", которую ты, конечно, читал". Я ответил: "Естественно". Когда я приступил к чтению, то был сбит с толку несколькими вещами и понял, что никогда не читал "Повесть о двух городах". А ведь я был уверен в обратном. Я достал книгу, прочел ее, и она мне безумно понравилась. Я догадался, на что намекал мне брат… Когда я редактировал сценарий, все мои замечания касались повести. Несмотря на то, что уже во время производства в сюжете "Темного рыцаря 2" прослеживалась связь с реальными социополитическими событиями, Джонатан Нолан отмечает, что исследование классовой войны в фильме не ограничено исключительно современной борьбой. Джонатан Нолан: Крис и Дэвид приступили к развитию истории в 2008 году сразу после выхода в прокат "Темного рыцаря". Это случилось до того, как грянул мировой кризис и связанные с этим последствия. Несмотря на влияние, которое оказывали на меня происходящие события, я искал вдохновения в хороших старых книгах и фильмах… Я понимал, что в третьей части нам нужен самый лучший способ выражения. Все фильмы франшизы грозились вывернуть Готэм наизнанку, привести его к краху. Первые две части этой цели не достигли, а у третьей это получилось. По мне, "Повесть о двух городах" являет собой самое душераздирающее изображение узнаваемой цивилизации, которая распалась на части во время террора, творящегося в Париже в то время. Трудно себе представить, что все может зайти так далеко. Помимо темы классового противопоставления, эпический масштаб произведения Диккенса также соответствует видению Ноланом того, как должна закончиться его трилогия. Кристофер Нолан: Мы чувствовали, что это истинно для того мира, с которым мы имели дело. То, что сделал Диккенс в своей книге, объединив всех своих героев в одну общую историю, и сделал это с присущим ему драматизмом и эмоциональностью, соответствовало тому тону, который мы искали.
|
