Его невозможно не заметить даже в многоликой толпе. Особая стать, тип лица? Интеллект в глазах, воля, талант, харизма? И то, и другое, и третье… Но что-то еще. Наверное, так выглядят счастливые люди, занимающиеся своим делом, идущие по своему Пути и благодарные Богу за «сотрудничество». Путь в профессию у вас был непростой. Пройдя его, вы достигли настоящего успеха и мастерства. Вы волевой человек? Сама по себе профессия – непростая. Я хотел стать актером и всегда шел к этому. Что касается воли… я - взрослый человек, я - мужчина, а, значит, должна быть и воля к победе, и стремление. Каким вы были в детстве, юности: манеры, пристрастия, любимые игры? Я был болезненным ребенком. Воспитанием моим занималась в основном мама, папа был военным и пропадал на службе. Когда я немного подрос, стал редкостным хулиганом и драчуном, так что в гарнизоне об этом ходили слухи. Я дрался и против двоих, и против троих, нередко бывал бит, но никогда не сдавался. И даже ребята физически более сильные старались со мной не связываться. Вскоре количество драк перешло в качество, и я стал побеждать. У вас был украинский акцент, когда вы приехали в Москву? Вам пришлось работать над произношением? Да, акцент был - я же приехал из Днепропетровска. Когда мне дали послушать запись моего разговора на диктофоне, то пришел в ужас – прежде я не слышал себя со стороны. Вот тогда я стал работать над дикцией... А откуда ваш бросающийся в глаза природный аристократизм, особая «несгибаемость» во всех смыслах? На самом деле, я казацкого рода, и мои родители - деревенские люди. Мама - учитель, папа – военный. А внешность, возможно, отражает представление о самом себе и то, что я редко иду на компромисс. Есть ситуации, когда со мной договориться нельзя, на том и стою. А, может быть, просто я в детстве правильные книжки читал? Вы редко участвуете в телешоу… Не люблю этого и не хочу перегружать зрителя. Я восполняю это присутствием на экране, в ролях. В соцсетях много ваших двойников. А вы где-нибудь зарегистрированы, там ведь немало ваших коллег общается друг с другом? Давно ушел из соцсетей, а с коллегами успеваю общаться на съемочных площадках. Ваши неактерские профессии… что они дали для вашего становления как личности? Очень многое. И я рад, что судьба на десять лет увела меня из актерской профессии. Ведь, имея два актерских образования, я практически был ребенком, жизни совершенно не знал. А за эти годы встретил много разных людей, повзрослел, стал относиться к жизни иначе, получил бесценный для актера опыт. Теперь мне есть, что сказать зрителю, и я знаю, как это «что-то» донести. Десять непростых лет, холод и голод. Но ведь чтобы высоко подняться, порой приходится опуститься до самого дна отчаяния, разочарования - во всех и вся. Ваши первые яркие роли – Константин Разин в «Знахаре» и Егор Крутов в «Морозове». Как вы попали в проекты? На «Знахаря» режиссер утвердил меня сразу, по фотографии, потом мы встретились уже перед съемками. Сейчас Вячеслава Александровича Никифорова считаю своим отцом в профессии. Это человек, который за полгода съемок сделал из меня профессионального актера, вытащив наружу какие-то способности и умения, о которых я и сам не знал. Было непросто, и съемки порой напоминали психологический, иногда жестокий, эксперимент над актером. Но когда я увидел результат, то сказал: «Спасибо!». Этот человек в профессии более тридцати лет и о кино знает все. Таких режиссеров сейчас по пальцам пересчитать. Немало людей этой профессии актерами не слишком интересуется, больше волнуясь по другим поводам – чтобы кадр был красивый, чтобы уложиться на съемках по времени. Не с каждым из них можно серьезно поговорить о роли, поэтому нередко приходится заниматься самоподготовкой и приходить на площадку, не надеясь, что тебе что-то подскажут, а зная о своем персонаже все – «от» и «до». В «Знахаре» было чужое озвучивание, а это ведь немалая часть работы, вас это не расстроило? Не расстроило, озвучивал Саша Рахленко. Это необыкновенный мастер дубляжа и озвучивания. Без этого человека «Знахарь» не получился бы. Вы сталкивались со вторым исполнителем роли, Армандсом Нейландсом? Да, и до фильма - мы ведь некоторое время учились с ним в Щукинском училище. С нами учился и Леша Завьялов. К сожалению, оба они погибли (Тяжело вздыхает). Недавно была годовщина и Армандса, и Леши. Нахлынули воспоминания, посмотрел фото… А почему все-таки вашего Разина-Знахаря пришлось озвучивать? Я в то время уезжал на съемки, а Армандс не мог в силу того, что у него мелодика речи прибалтийская, хотя и слегка заметная. Режиссер пригласил Сашу Рахленко, и Саша оказался тем недостающим «пазлом», который соединил двух героев, при этом добавив много своего. Спасибо ему огромное и низкий поклон.Чему пришлось обучаться для роли Разина – водить машину, драться?(Смеется) Как раз с «драться» проблем никогда не было. Это сейчас, на пороге пятого десятка, я стал более спокойным. Прежде был вспыльчив и драчлив. Что касается машины, то я работал несколько лет дальнобойщиком, вожу машину и люблю это делать. Ну а стрелять вы можете? Я сын военного, и моей первой игрушкой был пистолет Макарова. Папа с работы приходил и, убрав обойму, отдавал мне пистолет. А я с настоящим пистолетом носился по квартире и играл в «войнушку». Оружие хорошо знаю, умею с ним обращаться. Но «стрелять» приходится редко – обычно я играю интеллигентов, адвокатов, бизнесменов. Хотя если бы пошел по стопам отца, как он этого хотел, то был бы сейчас, наверное, полковником. (Улыбается) Из «стреляющих» очень интересен Егор Крутов из «Морозова». То, что погибает он так внезапно - это изначальный замысел или помешал какой-то форс-мажор? Так было задумано, и это добавляет остроты, драматизма и горечи. Что поделаешь, в кино герои иногда погибают… Хорошо, когда не в жизни. Интересный был проект и снимался параллельно со «Знахарем», и премьера состоялась одновременно, по разным каналам. В «Морозове» у меня были прекрасные партнеры, Гриша Гладий… Люблю «играть в Высшей лиге», с Чемпионами, достойными профессионального поклонения. (Улыбается) Егор получился необыкновенно ярким, интересным – честный, преданный, страстный. Это любимый ваш персонаж? Если честно, то Егор Крутов – это я. Мне практически не пришлось для роли что-то в себе трансформировать. Я тоже верю в дружбу, в любовь с первого взгляда, верю, что за идею можно умереть. А режиссер «Морозова» Андрей Джунковский, один из немногих молодых режиссеров, с кем приятно работать. К сожалению, жизнь нас больше не сводит… И хотя самый близкий мне персонаж – это Егор, но самая любимая роль – Знахарь, Костя Разин. В «Знахаре» слишком много «пота» пролито. А в кино, как в любви, чем больше вложено, тем больше привязываешься. Жаль, что продолжение снимал не Никифоров, да и другие обстоятельства помешали участвовать во втором фильме. Считаю, что историю про Знахаря можно продолжать и продолжать. И именно в прежнем ключе, не так жестко, как это было в книгах Бориса Седова, по мотивам которых написан сценарий – уж очень много там крови и насилия. А кино интересно, когда это полупридуманная история, и в ней нет той грязи и жестокости, которой зритель насмотрелся в жизни. Что можете сказать о «Методе Лавровой», где вы сыграли адвоката Игоря Леоновского. Продолжение не предвидится? Эта история закончена - все точки над «и» расставлены: Лаврова нашла свою любовь, Леоновского (кстати, по моему совету) «отправили» в Североафриканскую Лигу адвокатов. Я снимался в «Методе…» с интересом. Партнерша по фильму - потрясающая Светлана Ходченкова - удивительная женщина и прекрасная актриса. Это моя киношная, «профессиональная» любовь. На съемках надо быть чуть-чуть влюбленным в партнершу, иначе чувство не сыграть. В жизни мы просто общаемся – переписываемся… Обычно вы играете благородных героев, но в «Торговом центре» ваш Игорь Белецкий умудряется нарушить массу нравственных и уголовных законов. Вы не представляете, как я оторвался, играя его! Такая роль дает возможность «проветрить своих демонов», побыть Злом на экране - ведь у каждого есть темные стороны личности. Как вы умудрились сделать это чудовище живым, «без ходулей»? Неужели как-то, что-то в нем смогли оправдать? Просто я встречал в жизни таких людей. Интересно, что эти чудовища могут любить своих мам, жен, детей. Про Чикатило ведь тоже говорили – «хороший семьянин». Так вот, «это» ходит по улицам - только приглядитесь. Я же наблюдаю за людьми, прислушиваюсь, о чем говорят на улице. Это профессиональный бзик, но иначе не найдешь «говорящих» деталей. В «Торговом центре» моим партнером в большинстве сцен был Жигунов. Обалденный человек и суперактер! Часто советовался на съемках с ним, и он подсказывал мне, что да как сделать… Жизни наши в чем-то схожи. Он тоже хулиган (Смеется), ростовский, правда. И тоже мушкетер, как и я. Мы дружим. Общаемся. Белецкий, ко всем своим грехам и недостаткам, еще и ревнив. А вы? Я - нет. На радио «Маяк» вы недавно сказали, что подумываете о политике. Это правда? Ведь вы представляетесь человеком другого склада… В политику пора приходить людям другого склада. Разве могут единицы, даже самых умных и порядочных людей, противостоять «системе»? Как сказал герой Николсона в фильме «Пролетая над гнездом кукушки», поспорив, что оторвет бетонную тумбу: «Я хоть попытался, черт возьми, хотя бы попробовал!». Все боятся запачкаться, но чтобы знать, чего сможешь добиться, надо попробовать. Если получится, я постараюсь сделать жизнь людей в стране чуточку лучше. Если в политику не придут новые люди, плохое будущее нас ждет. Но вернемся к кино. Вам, в зависимости от рисунка роли, удается менять даже цвет глаз («Страсти по Чапаю», Фурманов). А в «Торговом Центре» Игорь Белецкий - вообще другой человек, у него и осанка, и даже микромимика (хотя медики скажут, что это нереально) совершенно не ваши… Да, я меняю цвет глаз, есть такое (Смеется). Но как я это делаю, не скажу. Открою только, что тут не обходится без работы подсознания. Я был удивлен, когда меня утвердили на эту роль, ведь настоящий Фурманов - невысокого роста, худенький, с плохим зрением, и, по состоянию здоровья, служил в санитарной роте. Мы ушли от реального образа… О Фурманове я прочитал все, что возможно, и роль эта полностью сделанная, а вовсе не «я» в предлагаемых обстоятельствах, как бывает на первом-втором курсах театрального. Вообще актер проверяется как раз на классической литературе, и не на близких по характеру образах. Для Чапаева чувство к женщине – страсть, для Фурманова - более спокойное и будничное чувство. А для вас, что есть любовь? Любовь периодически должна повышать уровень адреналина в крови. Кстати, в «Страстях…» на самом деле есть некоторый вымысел в плане отношений Фурманова с женой. В жизни они очень любили друг друга. Она тоже служила в медицинской роте, познакомились они еще во время Первой мировой войны, и между ними было чувство, достойное пера Шекспира. Когда Фурманов был ранен, жена поехала за ним… Кстати, она была первым ректором ГИТИСа, который я заканчивал. Интересно, что когда уехал Фурманов из частей Чапаева, на его место прибыл комиссар Батурин, который пал смертью храбрых, и в Ялте ему поставили памятник. Что касается героев полностью сделанных, наверное, это, прежде всего, чеченский полевой командир Шамиль из фильма«Морские дьяволы. Смерч»? Он бесчеловечен и жесток настолько, что это не поддается никакой логике. Как и где можно было найти средства для создания этого персонажа? Изначально режиссер приглашал меня на другую роль, но я убедил дать мне Шамиля. Это была попытка «сделать» совершенно другого человека. Озвучивал меня другой актер с легкой мелодикой кавказского языка. Мне делали специальный грим. Да, он жесток, и чтобы сыграть, надо понять причины и мотивы этого. Он хочет освободить Родину. У него убили сына, он мстит. И еще надо понять: это другие люди. Их можно уничтожить, но вряд ли – победить. Пройдет время, и, возможно, внуки наши будут дружить… Пора уже посмотреть правде в глаза: по Москве ходят чеченцы, но не бородатые и тупо злые. Они богаты, одеты с иголочки, учатся в лучших вузах страны, женаты на первых красавицах, дружат с первыми лицами... Если внимательно читать Лермонтова, писавшего о них много лет назад, можно многое объяснить. 200 лет крови! Разве просто забыть? В каких случаях вы, прочитав сценарий, отказываетесь от роли? Если это неинтересно или пройденный этап. Ведь хочется быть актером, а не медийной мордашкой. Вы много снимаетесь, не бывает жаль, что тратя время на вживание в чужие жизни, пропускаешь, теряешь что-то свое? Не жаль. Ведь так сложилось, что десять лет – с четырнадцати до двадцати четырех - я учился на актера, а потом десять лет после учебы профессией не занимался. В этот период я был лишен того, о чем мечтал, чего больше всего хотел. После Днепропетровска я мечтал о Ленкоме, и однокурсники смеялись. Но я всегда ставлю себе высокие цели, - преодолев препятствия на пути к ним, достигаешь большего. Наверное, я любимец богов, потому что мне многое удается. В профессии для меня два главных человека – Вячеслав Александрович Никифоров, у которого снимался, и Марк Анатольевич Захаров, у которого я учился. Театром, где я хотел работать и умереть, был Ленком. Будучи студентом, я все-таки работал в этом театре! Когда же я закончил учебу, оказалось, что Ленком во мне не нуждается… Что же произошло там? Я никому и никогда не открою этой тайны. Люди имели на это право, и я благодарен судьбе, что так случилось. То же самое произошло, когда меня, Сашу Семчева и еще несколько студентов отчислили из Щукинского училища. Сначала я был в шоке, казалось, что это трагедия, конец всему... Саша, кстати, потом учился у Симонова, там же. Спустя годы я попросил прощения у своего преподавателя Юрия Вениаминовича Шлыкова за то, что обижался. Я понял: уход дал мне возможность поменять свой жизненный путь, и именно этот человек перевел стрелки на моем пути, чтобы жизнь стала интересней, а я стал тем… кем стал. И теперь у вас никогда не бывает депрессии, и вы ко всему относитесь оптимистично? Я верю в предназначение, судьбу и стараюсь извлекать из всего уроки. В Украине, где я родился, магия и обряды – это часть жизни. У меня был очень необычный дед. Он как-то сказал: «Научись читать знаки судьбы, слушать голоса духов, а врагов убивать любовью». Любовь может убить и возродить, отнять жизнь или дать новую. А депрессия случается только тогда, когда я не люблю. В моей жизни есть большая любовь. Минувшей зимой у меня родился сын, и теперь я даже не понимаю, как прожил без него сорок лет! Мой сын - самый главный человек в жизни. И я еще ответственнее стал относиться к профессии. Я ведь не слишком молодой отец, и когда сын станет взрослым и будет многое понимать, возможно, меня уже не будет. Но останутся фильмы, и, надеюсь, сын сможет мной гордиться… Все может быть. Меня ведь уже дважды «похоронили». Когда погиб Армандс Нейландс, тоже игравший Знахаря? Да, и второй раз – когда Леша Завьялов. Нас иногда путали… Вы успеваете что-то читать помимо сценариев? Да, я много читаю. Любовь к чтению отец привил мне в детстве – ремнем и книжкой «Тарас Бульба». У меня была плохая техника чтения, - я читал медленно. Отец купил большую иллюстрированную книгу, стоял надо мной с ремнем (хотя никогда не бил), я рыдал и продолжал читать. Через какое-то время мне вдруг стало интересно, и вскоре я прочитал всю школьную библиотеку и взялся за другие книги.Ваши любимые авторы…Классиков я перечитал, будучи в сознательном возрасте, а из современных авторов нравятся Борис Акунин и Сергей Тармашев. Сейчас обычно читаю книги, которые удерживают мое внимание, например, те, которые можно читать в метро, не замечая ничего вокруг. Для меня метро – это изба-читальня. Вас в метро часто узнают, наверное, это мешает? Не мешает. Я люблю своих зрителей: они держат дистанцию, даже если подвыпили. К тому же, у меня рост метр девяносто, и девяносто килограммов вес, а выражение лица такое, что лучше со мной говорить вежливо (Улыбается). Вообще я стараюсь быть ближе к народу, я же народный актер (Смеется). Не артист. Артист - это Галкин, Басков, я – актер. Какую музыку вы слушаете, какой спорт интересен? Джаз, классику, Вивальди – «Времена года», люблю рок-музыку. Люблю «Rolling Stones», «Black Sabbath», «AC/DC», из наших - «Арию», Кипелова... Это искусство. Чтобы сделать то, что они делают – в вокале, на гитаре в текстах - надо серьезно учиться, преодолевая себя… Мне жаль новое поколение, - оно растет в то время, когда в музыке победили шансон и хип-хоп. Простите меня, поклонники футбола, шансона и хип-хопа, я не люблю эти три вещи. Вот хоккей - это другое, «в хоккей играют настоящие мужчины», бойцы, люди с характером. Кино – искусство необыкновенное… Случалось ли на работе что-то необъяснимое, мистическое? Да много мистики, она просто «преследует» порой. Проекты, в которых не снимался, но хотел, закрывали, или они проходили незамеченными, с плохим рейтингом. Были роли, которые мечтал получить и готов был сниматься чуть ли не бесплатно. Но мне их не дали… А потом признавались, что жалели об этом. Правда ли, что самое занимательное и интересное порой остается за кадром? О, да! Это вообще отдельное кино. Актер кино, как снайпер: долго ждет, а на «выстрел» отводится лишь мгновение. За двенадцатичасовую смену в кадре можно находиться пару часов, все остальное – ожидание: перестановка камеры, свет, «перегрим». И очень мало времени, чтобы точно попасть в цель. Правила игры в сегодняшнем кино диктует рынок: время стоит дорого, съемки идут в спешке. При таком конвейере на шедевры нет времени. Надо прийти, «выбрать позицию» и «сделать выстрел», порой, не успевая посмотреть – попал ли ты в цель… Роль, которой вы ждете? Знахарь. Я для себя ее не закончил, не исчерпал, не поставил точку. Таких героев как Костя Разин немного, но они нужны зрителю. Правда, «Знахарь» имеет смысл для меня только с режиссером Никифоровым. А вообще я сейчас в хорошей форме и могу сыграть… да кого угодно!
|
